Отправлено: 06.11.10 22:29. Заголовок: Дорога в Тур. Тайные страхи. 9-12 июня 1578г.

Посол Испании Алонсо де Куэва со свитой и Марко Гальярди со слугой выехали из Анжера в сторону Тура. С собой они везли испанскую донью Марию Вильяреаль, раненого француза и Жаклин де Лонгвей, опоенную успокаивающим снадобьем с ее служанкой. Мальчик-паж последней был отпущен обратно в город с письмом, как только небольшой отряд достиг переправы через приток Луары. Первая остановка в пути - монастырь Сен-Реми - была отсюда в трех лье, и они планировали прибыть туда еще засветло. Там их ожидал ужин и ночлег.
После полудня погода резко испортилась, полил непрекращающийся дождь и задул холодный Борей* - прямо в лицо...
Далее планировалось ехать до Сомюра, оттуда - в Тур. Дороги сильно развезло, что замедлило движение путешественников.

Участвуют все, кто планировал отправиться в Тур. Игра ведется маленькими сценами, каждый персонаж может описывать что-то свое: наблюдения, мысли, действия. Маленькие диалоги по мере путешествия по дороге.

______________________________
* Борей (Аквилон) - холодный северный или северо-восточный ветер, см. под катом:
Скрытый текст

 Отправлено: 07.11.10 00:34. Заголовок: Никогда еще у де Сил..

Никогда еще у де Сильвы не случалось такого трудного и странного переезда по землям Франции. Вроде и расстояние было невелико - от Анжера до Тура каких-то два дня пути (ну три, ежели дорогу размоет или лошади раскуются...), и военных действий пока еще не велось, и разбойники присмирели, устрашенные анжерскими патрулями - но все же на душе у капитана было куда как паршиво.
Прежде всего, команданте умудрился заболеть, навроде как воспалилась старая рана, и оттого он ехал не в седле своего Саладина, а в портшезе. Скорости это не прибавило, и погонять как следует своих коней свите не удалось. Ночевка в монастыре прошла хоть и без особых происшествий, но суетно и хлопотно. Из-за баб... то есть, благородных мамзелей и сеньор, нивесть как затесавших в поезд, монахи носились с вытаращенными глазами, прислуживали кое-как, в итоге ни люди, ни кони толком не отдохнули. Де Сильва основательно навешал кому следует за небрежность и разгильдяйство, но сбился с ног. Рыжий Ульрих, ни на шаг не отходивший от сеньора, в этот раз был ему не помощник в решении житейских вопросов. Да еще и белокурая дамочка, для которой пришлось нанимать отдельные носилки, находившаяся под опекой служанки и этого чудного парнишки... Хуана-Мигеля, подливала масла в огонь: следить за ней было приказано настрого, но при этом обращаться со всем возможным почтением.
Еще хуже была противная старуха, донья Мария, навязанная на шею команданте самой королевой Наваррской. Будь на то воля де Сильвы, он бы прикрутил бабку к спине мула, чтобы она не чудила и не пыталась то и дело пуститься в галоп. но нет - приходилось делать реверансы, шикать на слуг, несущих над доньей Марией подобие балдахина - для защиты от дождя, и то и дело оборачиваться самому или посылать проведать сеньору, узнать, не нужно ли ей чего.
Третья дама, ехавшая инкогнито, с собственной свитой, и догнавшая поезд к вечеру следующего дня после выезда из Анжера, добавляла головной боли. Оа была вроде как сама по себе, но в то же время и нет. Указания насчет нее были самыми расплывчатыми, но в меру разумения следовало понимать так: приглядывать за дамой и ее людьми необходимо, но в подробности не вникать и особенно не теснить.

А еще в одних носилках ехал раненый, который также непонятно откуда взялся и куда собирался прибыть - он только бредил в жару и все время звал какую-то Диану, и выглядел так, словно вот-вот протянет ноги. Если бы не бальзамы El Brujo, он едва ли дотянул бы даже до первой стоянки. Но страдалец был жив, и заботы о нем опять-таки несли испанцы. Было ясно, что за обнаруженный по приезде в Сомюр хладный труп, никого по головке не погладят.

Так что де Сильва был мрачен, зол, огрызался, когда к нему обращались, без конца ездил из одного конца поезда в другой (благо, хвост растянулся на доброе полу-лье), и уставал как собака. Но это было по-своему неплохо, ибо заставляло забывать о струях дождя, льющихся с неба, как через худое решето, о холодном ветре и насквозь промокшем плаще...

 Отправлено: 07.11.10 06:32. Заголовок: Алонсо, до шеи заку..

Алонсо, до шеи закутанный в подбитый мехом плащ, лежал на подушках в глубине крытых конных носилок. Полузакрыв глаза, он прислушивался к ровному стуку дождя по кожаному навесу, шлепанью конских копыт по размытой дороге, поскрипыванию седел, приглушенному смеху, кашлю и говору всадников, ехавших по обе стороны от портшеза. Он узнавал голоса: "Де Сильва... Марко... Д'Авила... Эскобар... Снова Марко". Звуки успокаивали и помогали сосредоточиться - Куэве нужно было о многом подумать и принять несколько важных решений еще до того, как поезд доберется до Тура. Его лихорадило, мучила постоянная жажда и тянуло в сон, но мысли были на удивление ясными. Даже когда Алонсо забывался дремотой, его разум продолжал лихорадочно работать, соединяя вместе разрозненные части головоломки.
Его анжерская миссия оказалась вполне успешной. Посланник Филиппа II убедился, что влияние Екатерины Медичи на дофина и королеву Наваррскую уже не настолько сильно, чтобы вынудить их менять свою политику и подставлять союзников в угоду ее приказам. Франсуа, торгуясь с братом за мир, выучился весьма ловко лавировать между протестантами и католиками, поддразнивая одних, других заманивая посулами - и в то же время его честолюбивые планы оставались темны. Надеялся ли он в самом деле переиграть Гизов и занять французский трон, или только намеревался припугнуть короля, вырвать для себя как можно больше земель и привилегий, или хотел, собрав сторонников, выкроить отдельное королевство на Юге или во Фландрии, но герцог Анжуйский убедительно доказал, что испанской родне стоит принимать его всерьез. И не только испанской родне, но и чересчур самоуверенному Гизу...
Второй крупной удачей была встреча и тайная беседа с Маргаритой. Рассудительная и начитанная принцесса, вынужденная быть замужем за протестантом, совсем не напоминала хладнокровную распутницу из кальвинстских памфлетов, печатаемых в Женеве и Антверпене. Куэва видел, что эта безмужняя жена и королева без королевства тяготится навязанной ей ролью, что она желает вырваться из-под унизительной опеки, и, рассуждая о католической Наварре, проявляет себя как умная и дальновидная правительница.
Да, бескровная реставрация католицизма вблизи северо-западной границы - эта идея была достойна того, чтобы представить ее Филиппу...
Но визит в Анжер не исчерпывался одними удачами. Имелись и поводы для серьезной тревоги. Прежде всего - присутствие в городе Катрин де Монпансье. Неосторожное поведение сестры де Гиза могло быть как прявлением женского легкомыслия, так и частью тайного плана. И у Алонсо пока не было достаточно веских аргументов ни в пользу первой, ни в пользу второй версии.
Но самым серьезным риском оказалась история с герцогиней де Лонгвей. Она появилась в доме епископа на следующее утро после тайных переговоров Куэвы с королевой Наваррской, вероятно, имея приказ - разведать обстановку и найти способ как следует пошарить в посольских бумагах. Женщина торопилась выполнить волю Екатерины, иначе лучше продумала бы план своих действий... Внезапный приступ болезни Алонсо спутал все карты. Жаклин де Лонгвей не получила того, зачем приходила, но волей судьбы стала обладательницей иной тайны. Все участники произошедшего оказались в ложном положении, напоминавшим шахматный пат.
Фрейлина Екатерины, которую нельзя было ни лишить жизни, ни отпустить, не обеспечив гарантий ее молчания и полного подчинения, стала в пути тяжелейшей обузой... Сонное зелье, которым опаивал ее Ульрих, решало проблему только отчасти, не позволяя герцогине осуществить побег. Но оно все же не лишало женщину слуха, зрения, голоса и памяти. К тому же в Анжере в любой момент могли заподозрить неладное, и пуститься в погоню, чтобы освободить похищенную знатную даму.

Алонсо отвлекся от размышлений, прислушался: дождь снова усилился, ветер завывал, как осенью. Но до Сомюра было еще далеко. Фляжка под рукой опустела, горло нестерпимо жгло.
"Ульрих... Где же Ульрих?"
Верный друг, в основном сидевший у него в ногах, порой отлучался, по его словам, "последить за порядком"; и хотя Куэва знал, что Ульрих не уйдет дальше, чем сможет услышать его зов, ожидание было тягостным.

 Отправлено: 08.11.10 02:30. Заголовок: Путь до монастыря и ..

Путь до монастыря и ночь в самом монастыре слились в памяти герцогини де Лонгвей в сплошной мутный поток. Но и на следующем перегоне было не лучше.

Жаклин казалось, что она видит бесконечный дурной сон, и напрягала волю, стараясь освободиться из липкой сети кошмара. Вот сейчас она откроет глаза, и увидит себя в ночном наряде, на белоснежных простынях, покрывающих пуховик, под кровом атласного балдахина. В окно будет светить утреннее солнце, а Мадлен, улыбаясь, подаст ей любимую чашечку китайского фарфора, до краев налитую подогретыми сливками, и золотистые булочки...
Но реальность тут же напоминала о себе - то болью в онемевших от холода руках и затекших от неудобной позы ногах, то мигренью и дурнотой от дорожной тряски, то резким запахом лошадей и мужского пота, то еще чем-нибудь столь же неприятным для изнеженной женщины. Хуже всего был голос Ульриха, а страшнее всего - знаки его приближения. Он передвигался почти неслышно, как кот или змея, но Жаклин, точно влюбленная, научилась узнавать его по характерному скрипу кожаного жилета, по запаху сарацинских снадобий, исходящему от очередной чаши с эликсиром, а иногда - по дрожи собственного сердца. Конечно же, о любви не было и речи, герцогиня лишь ненавидела и боялась этого страшного посланца Сатаны.
По приказу дона Алонсо, при женщине оставили ее служанку (от девицы не было толку: она только хныкала, тряслась и бестолково хлопала глазами, когда Жаклин пыталась расспросить ее о происходящем вокруг), да еще отрядили юного Жана-Мишеля присматривать за ней, развлекать и оказывать мелкие услуги. В этом, как ни странно, заключался проблеск надежды. И если бы не проклятое сонное зелье, от коего женщина едва могла шевелиться, она непременно попробовала бы на белокуром послушнике силу своих чар и красноречие. Тем паче, что ей была известна его способность сочувствовать узнице...
"Зелье... Я больше не буду его пить. Ни за что не стану..."
Жаклин, приподняв полог носилок, ставших для нее передвижной тюрьмой, с наслаждением вдыхала дождевую прохладу. Еще большее наслаждение вызывала вновь обретенная способность мыслить здраво. Пусть ее мучители успокоились, пусть думают, что напугали ее до смерти и сломили ей волю... Пусть.
"Мы еще посмотрим, кто победит, дон Алонсо де Куэва... Я терпелива, я умею ждать. Настанет час, когда я смогу отплатить вам за все. И вы, и ваши мерзкие сообщники, сполна ответите за причиненные мне обиды. Гальярди! Ульрих! Я еще посмотрю, как вы будете корчиться в агонии в руках палача, услышу, как станете молить о смерти, которой так легко угрожали мне!"

 Отправлено: 08.11.10 02:50. Заголовок: Покинув пределы Анже..

Покинув пределы Анжера, Ульрих теперь ни на минуту не мог ослабить свое внимание, которым приходилось охватывать все - от состояния конной упряжи и защиты поклажи от дождя до самочувствия четверых его подопечных. Конечно, первой и главной его заботой было здоровье господина, которого он едва ли не силой уложил на носилки и укутал в меховую накидку. Алонсо был слаб для путешествия верхом, да и погода не споспешествовала такому сомнительному развлечению. Ульрих подъезжал к его портшезу каждые четверть часа, стараясь по возможности не тревожить его покой, если он спал или лежал, смежив веки.
Второй заботой была старуха-вдова, восседающая на спокойном муле. Нанятый ею в городе слуга тащил над ней отрез полотна, распяленного на палке, чтобы испанка не промокла и не схватила какую хворь. Но, невзирая на опасения фламандца, старушка держалась бодро и лишь изредка покашливала да от души бранила нерадивого слугу, когда тот отставал из-за комьев грязи, липших к его башмакам. Де Сильва тоже за ней присматривал, потому как пару раз она так увлекалась путешествием, что норовила обогнать весь поезд, погоняя своего мула.
Третий подопечный был самым спокойным, поскольку не приходил в сознание из-за тяжелого ранения. Ульрих сделал все, что было возможно, чтобы рана не сочилась кровью и не гноилась, и то и дело проверял, не мучает ли беднягу жар, не учащен ли его пульс. Отвар, которым он напоил раненого француза, был и вполовину не так крепок, как тот, что потребовался для четвертой его заботы - мадам де Лонгвей.
Эта фурия первую порцию дурманящего и усыпляющего зелья выпила еще в Анжере, с покорностью овцы, отдаваемой на заклание, и уснула почти на сутки, точно околдованная принцесса из страшной фламандской баллады. Но Ульрих знал, что действие его колдовского напитка не беспредельно, что вскоре она уже совсем очнется, и ему придется дать ей выпить новую чашу. Ибо только в сонном состоянии она могла путешествовать с ними, не причиняя никому лишних хлопот...
Заметив, что ее полог слегка приподнят, фламандец придержал своего коня, чтобы поравняться с ее носилками:
- Как чувствует себя сеньора? Дождь не тревожит ваш покой? Могу ли я чем услужить вашей светлости?

 Отправлено: 08.11.10 03:25. Заголовок: Ульрих Жаклин едва ..

Ульрих
Жаклин едва сдержалась, чтобы не метнуть на мужлана ненавидящий взгляд и не бросить резкое: "Пошел вон!"
Но железная воля еще раз пришла ей на выручку.
Герцогиня повернулась к Ульриху и слегка качнула головкой, так что золотистые локоны, заструившись вдоль щек, подчеркнули болезненную бледность:

- Нельзя ли мне поговорить с доном Алонсо? Это мое единственное желание с тех пор, как меня увезли из Анжера. Сеньор де Куэва обещал оставить меня при своей особе, но вот уже второй день я дрожу в этих носилках, в окружении неумелых слуг, и не имею возможности даже словом перемолвиться с тем, кому вручила свою судьбу и самую жизнь.

Все это Жаклин проговорила с таким расчетом, чтобы ее могли услышать дворяне из свиты. Чем больше людей узнают о любезном приглашении дона Алонсо и о его холодности, столь расстраивающей красивую даму, тем вернее ей начнут сочувствовать... Или, быть может, захотят развеять ее скуку.

 Отправлено: 08.11.10 04:19. Заголовок: Жаклин де Лонгвей ..

Жаклин де Лонгвей

"Красивая, чертовка! Красивая и тем вдвойне опасная!" - подумал про себя Ульрих, от которого не ускользнул ее маневр с изображением несчастной жертвы жестокости ее похитителя. - "Ну ничего, я-то вижу твои уловки насквозь, я не Жан-Мишель, этот ягненок! И зачем только Марко его к ней приставил, чтобы у меня работы прибавилось, не иначе!"
Тем не менее, внешне он остался сдержано-учтив и тихо ответил, глядя женщине в глаза:
- Увы, ваша просьба никак не может быть удовлетворена сейчас. Дон Алонсо спит, к тому же он приказал не тревожить его по пустякам до самого Тура. Возможно, что там он допустит вас к себе, если у него возникнет желание говорить с вами, ваша светлость. - и он сопроводил свою речь поклоном до самой конской гривы, чтобы скрыть усмешку, посетившую его губы.

 Отправлено: 08.11.10 22:56. Заголовок: Тем же вечером, как ..

Тем же вечером, как они покинули Анжер, большая и темная туча заволокла горизонт, и солнце село прямо в нее, окрасив небо багряными цветами заката. «Не иначе, будет дождь», - подумал Марко и этой же ночью ощутил все прелести французского ненастья, разбередившего все его старые раны. Этой ночью он проснулся под завывания ветра, скрип оконных ставен и с сильной болью в ноге, в том месте, где ее когда-то распороло острое лезвие кандийского ножа. Боль мерцала, то усиливалась, то отпускала на несколько мгновений. Гальярди заворочался в постели, пытаясь положить ногу так, чтобы чувствовать меньшие страдания, но сон не шел. Тогда он растолкал Жана-Мишеля, велев найти огниво и зажечь свечу. При тусклом свете, он попытался растереть старый шрам, чтобы согревающие токи крови произвели целительное действие. Можно, конечно, было послать юношу к Ульриху за сарацинской мазью, но это бы означало перебудить весь монастырь.

Марко опять сосредоточил свое внимание на Жане-Мишеле, который, решив, что его миссия выполнена, улегся и мирно продолжил свой сон, как ни в чем не бывало. Такое невнимание рассердило Марко, тем более - Жан-Мишель еще так и не получил свою порцию упреков и разъяснений по поводу «волшебной пилюли», шашней с баронессой де Рюэ, подслушивания под дверью и сочувствия к судьбе «бедной» герцогини. Более того, по замыслу Марко, представившего своего слугу наблюдать за мадам де Лонгвей, юноша должен был следовать нехитрым указаниям и вести себя строго в соответствии с тем, что ему предложит Гальярди, а не пялиться на женские прелести.

Марко еще раз настойчиво пихнул в бок Жану-Мишелю и приказал подняться и принести кувшин с водой стоявший неподалеку на низком табурет в келье. Юноша медленно встал, почти не открывая глаз, взял кувшин, обнял его и сел на ложе, почти опять заснув в таком положении. Гальярди строгим шепотом пообещал отнять кувшин и вылить все его содержимое монашку наголову, а потом поставить на колени и заставить молиться до утра, если тот немедленно не проснется и не станет слушать. Близость наказания возымело свое действие, и Жан-Мишель встрепенулся, прогоняя остатки сна, попытался завернуться в теплое одеяло, но Марко силой отобрал у него это последнее спасение, заявив, что на холоде думается легче.

Сначала Гальярди пространно объяснял, что обязанности слуги – во всем следовать воле своего господина, а не слушать сторонние измышления и не совершать поступков, на которые разрешения не было получено. Потом он перешел к «женской» теме, приведя известные цитаты из писания о блуде и порочности, которые всем были известны.

- Однако, - продолжил Марко, - жизненный опыт показывает, что женщины нам, мужчинам, нужны, пока не начали использовать свое главное оружие – соблазнение, вот тут-то тебе, как послушнику, нужно выбирать – совершить грех, или с именем Господа на устах, отвергнуть блудницу. Исповедоваться – все равно придется, и со слезами на глазах молить о прощении, но, - Марко сделал многозначительную паузу, - когда тебе высочайшим позволением позволено грешить, и ты делаешь это во благо собственного послушания, осознавая, а другое – когда ты просто чувствуешь желание завалить какую-нибудь крестьянку в ближайшие кусты или хуже всего – воспользоваться беспомощностью дамы, на которую тебе не следует даже смотреть. Я сейчас говорю о мадам де Лонгвей! Пусть Ульрих пугает ее до потери сознания, пусть она его ненавидит и мечтает, чтобы его поджарили черти на медленном огне. Ты же – должен вести себя вежливо и доброжелательно, но ничего другого делать не смей! Если даже она сама предложит тебе прикоснуться, разденется донага или начнет снимать с тебя одежду – просто беги с молитвой на устах! - Гальярди еще почувствовал, что острая боль, наконец-то уходит, можно было рассчитывать на более спокойное продолжение ночи: - И еще, станет говорить обо мне, передай ей, что папский легат ей сочувствует и как к жертве и как к любимой женщине своего кузена, поэтому, пока мы не прибыли в Тур, еще есть время договориться о защите. Турский архиепископ, как и дон де Куэва, слишком суров, в его глазах мадам де Лонгвей – грешница и еретичка, там не учтут ее прежние заслуги перед королевой-матерью, и пока ее не схватила инквизиция – лучше тайно обратиться ко мне за помощью. Все понял?

Пока Гальярди не заставил Жана-Мишеля трижды повторить вышесказанное и не поклясться на распятии, что тот передаст эти слова в точности герцогине, чтобы никто ничего не слышал и не заподозрил, он не успокоился. Потом отдал одеяло Жану-Мишелю и, с ворчанием на проклятую погоду, задул свечу.

 Отправлено: 08.11.10 23:18. Заголовок: Ульрих Получив отп..

Ульрих

Получив отповедь, Жаклин с досадой прикусила губку и нахмурилась.
"Желание!.. Желание дона Алонсо!.. Будь спокоен, голубчик, оно возникнет - только бы мне побыть с ним наедине полчаса, в хорошо протопленной комнате, и чтобы на столе были восточные сладости и романейское вино... И чтобы ни ты, ни Гальярди не маячили поблизости..."

Герцогиня представила себя в своем любимом атласном платье бирюзового оттенка, изумительно подходившем к ее глазам и оттенявшем нежный, чуть смугловатый оттенок кожи, с локонами, завитыми и распущенными по плечам и спине на венецианский манер, с умело подкрашенными ресницами, и губами, тронутыми кармином... Она могла бы сидеть у ног сурового испанца на маленьком пуфе, держать в руке наполненный кубок и улыбаться самой игривой, самой нежной улыбкой, а глубокий взгляд сулил бы дону Алонсо неземные услады.
И при этом она с учтивым вниманием слушала бы его речи, вставляя время от времени точное и меткое замечание, иногда намеренно ошибаясь, чтобы позволить мужчине каждое мгновение ощущать свою мудрость и превосходство...
"Да, он не устоял бы... Если только он не евнух, оскопивший себя по примеру коптских фанатиков, или его вечно расслабленный фаллос не напоминает вялый стручок гороха! Но едва ли... У него сильные руки, горячее дыхание и слишком чувственный рот для того, кто равнодушен к соблазнам плоти".

Думая так, Жаклин ощутила прилив сил и даже что-то похожее на желание. Щеки ее порозовели, и морщинки на лбу разгладились. Она снова подняла взгляд на Ульриха и милостиво улыбнулась.

- Ты хорошо служишь своему сеньору. Но неужели дон Алонсо проспит до самого Тура? Ты передай ему, что герцогиня де Лонгвей желает отужинать с ним на первой же остановке... Непременно передай. А теперь, нельзя ли мне... немного пройтись? Я устала сидеть неподвижно. Или пусть мне подведут мула.

 Отправлено: 09.11.10 01:09. Заголовок: Жаклин де Лонгвей ..

Жаклин де Лонгвей

Ульрих снова принужден был спрятать усмешку, прикрыв рот ладонью и сделав вид, что кашляет.
"Мула ей подавай! Ишь, чего захотела! Может, сразу Саладдина привести?"
Но вслух ответил учтиво, как и полагалось хорошо обученному слуге:
- Я донесу ваше желание до моего господина, как только он пробудится ото сна, остальное - его воля. Что до пешей прогулки, мадам, я не думаю, что вам понравится месить местную грязь или мокнуть, едучи верхом. Поверьте мне, ваша светлость, носилки - лучший способ приятно путешествовать, когда идет такой сильный дождь и дует Борей.

 Отправлено: 09.11.10 01:32. Заголовок: Ульрих "Борей....

Ульрих
"Борей... Что ты понимаешь, деревенщина!" - мысленно вознегодовала Жаклин, но внешне ничем не выдала себя. Она только глубоко вздохнула, ии придала своему лицу откровенно жалобное выражение:
- Но ведь до Сомюра еще несколько часов пути! Это очень долго... У меня болит спина, затекли ноги, я хочу пройтись! Или дон Алонсо отдал приказ подвергнуть меня пытке?.. Подай мне руку, я настаиваю!

 Отправлено: 09.11.10 01:42. Заголовок: Жаклин де Лонгвей ..

Жаклин де Лонгвей

"Ну что за упрямая баба!" - разозлился Ульрих. Он испытал великое искушение выдернуть герцогиню из носилок так, чтобы она упала в грязную лужу и больше уже не помышляла о прогулках. Вздохнув о несбыточном, фламандец покачал головой в жесте отрицания:
- Увы, сеньора, не могу исполнить ваше желание, у меня приказ следить за тем, чтобы вы не покидали носилок до особого распоряжения моего господина. Пусть служанка разотрет вам ноги и спину, я могу дать для этого хорошую мазь. Когда сеньор де Куэва проснется, я испрошу у него позволение для вас, а пока оставайтесь в носилках, дорога действительно грязна, ветер - холоден, а путь - неблизок.

 Отправлено: 09.11.10 01:49. Заголовок: Ульрих "Чертов..

Ульрих

"Чертов упрямец! Вонючий виллан! Наемник! Ублюдок! Испанская свинья! Cazzo! " - про себя Жаклин осыпала непреклонного слугу Алонсо всеми ругательствами, какие могла припомнить, но продолжала говорить все с теми же молящими интонациями:

- Так испроси позволение немедленно! Быть может, дон Алонсо давно уже проснулся. А если нет, разбуди его, дворянин не может отказать знатной даме в пустяковой просьбе...


Она выждала немного и бросила резче, как будто преодолевая сильное смущение и замешательство:
- Ты что, совсем дурак?

 Отправлено: 09.11.10 02:03. Заголовок: Жаклин де Лонгвей ..

Жаклин де Лонгвей

Ульрих возвел очи горе, призывая высшие силы в свидетельство женской глупости. Солдаты, едущие в каре рядом с портшезом, ухмылялись, не завидуя сомнительной привилегии личного слуги Алонсо отвечать на капризные требования знатной дамы.
- Мадам, даже если вы назовете меня трижды дураком, я не стану тревожить моего господина ради того, чтобы он отказал вам в вашей пустяковой просьбе. А он откажет, можете не сомневаться. - он наклонился с лошади к носилкам так, чтобы Жаклин по истинному выражению его лица и тону голоса, лишенному услужливости, уразумела, наконец, что она не в праве что-либо требовать, будучи по сути пленницей испанца. - Мне жаль, что вы терпите подобные неудобства, но, согласитесь, терпеть их намного, намного лучше, чем лежать недвижно в холодном склепе... Но, если вы думаете иначе, что ж, я почту за честь устроить вам пышные похороны. Вот только доедем до того перелеска... - и он указал рукой на купу деревьев, поднимающихся на пологий холм примерно в полулье отсюда.

 Отправлено: 09.11.10 02:29. Заголовок: Ульрих От слов Уль..

Ульрих

От слов Ульриха, даже не от слов - от изменившегося голоса, от внезапно сузившихся разбойничьих глаз - на Жаклин снова повеяло смертью и холодом могилы... Можно было не сомневаться, что рыжий убийца не бросается пустыми угрозами. Но внезапно женщину посетило отчаянное, почти безумное желание пойти на риск, и проверить границы дозволенного и ей самой, и этому мужлану.
Она должна была понять, насколько далеко он может зайти в своих действиях, пока вокруг так много разных людей, и вечерние сумерки не опустились с небес.
Перелесок, на который указывал Ульрих, и в самом деле был недалеко, но и не настолько близко, чтобы каприз герцогини выглядел неоправданным.
И вместо того, чтобы понизить голос и забиться обратно в носилки, Жаклин заговорила громче, и высунулась из-за полога еще дальше:

- Что? Откажет мне? Откажет в желании чуть-чуть пройтись? Как интересно! Стало быть, испанские дамы перестали справлять нужду, если испанские дворяне позволяют себе до такой степени не щадить женской стыдливости! Но мы во Франции, болван, здесь у женщин есть тела, и эти тела не в состоянии подчиняться приказам...

Она закрыла руками заалевшие щеки и разрыдалась, как будто ее стыдливость была не в состоянии перенести вынужденного признания, сделанного перед мужчинами.
В действительности Жаклин не испытывала никакого стыда, и с напряженным вниманием ожидала ответных действий Ульриха. На всякий случай она подняла плечи, чтобы лишитьтого возможности неожиданно схватить ее за горло, а локти, прижатые к груди, и жесткие планшетки корсета, подобно щиту, защищали тело.

 Отправлено: 09.11.10 02:53. Заголовок: Жаклин де Лонгвей ..

Жаклин де Лонгвей

Фламандец выругался про себя, проклиная дочерей Евы на все лады - и за их глупость, и за хитрость, и за ложную стыдливость, и за то, что в отличие от мужчин, они не могли справлять нужду стоя. Но, делать нечего, приказа не останавливаться по такому поводу у него не было, и будить Алонсо ради того, чтобы спросить его позволения на столь обыденное действие было излишне. Он лишь отрядил одного из солдат, сопровождавших носилки госпожи де Лонгвей, к началу процессии, с распоряжением, чтобы поезд ехал медленнее из-за их задержки.
Дав вознице, правящему портшезом, команду остановиться, он отрядил еще двоих солдат назад, к обозу, за походным стульчаком и полотняной ширмой, достаточно широкой, чтобы скрыть от нескромных взглядов дамские прелести. Проследив за тем, чтобы ширму и стульчак установили на подстилке из кожи, накрыли сверху кожаным пологом, а к портшезу приставили приступку, Ульрих спешился и самолично подал даме руку, чтобы помочь ей выбраться из носилок:
- Прошу, мадам. Для вашей стыдливости... простите, светлости, все приготовлено. Надеюсь, эта прогулка не утомит вас, а служанка окажется достаточно расторопна, чтобы помочь вам с платьем.

 Отправлено: 09.11.10 03:23. Заголовок: Ульрих Когда Ульри..

Ульрих

Когда Ульрих - впервые за все время их недолгого, но весьма яркого знакомства - был вынужден покориться ее желанию, Жаклин возликовала. Но, скромно опустив ресницы, чтобы скрыть торжество во взгляде, она притворилась полностью подавленной, и как будто даже не заметила поднявшейся суеты.
- Прошу, мадам...Для вашей стыдливости... простите, светлости, все приготовлено.
"Мерзавец даже не трудится скрывать, что попросту издевается надо мной. Ничего, запишем на общий счет!!
Не желая касаться Ульриха, герцогиня достала из-за манжеты надушенный платок, набросила его сверху на грубую ладонь, и только потом соизволила на нее опереться. Она с наслаждением ступила на твердую землю, вдохнула запахи леса и реки. Но когда взгляд ее упал на импровизированную палатку, Жаклин поняла, что ни о немедленном побеге, ни даже о сколько-нибудь длительной прогулке не стоит и мечтать. Отсюда попросту некуда было деться.
"Мышь не проскочит..."
Слуга Алонсо был не просто умен - он проявлял какую-то дьявольскую хитрость и предусмотрительность, и Жаклин снова с досадой подумала о слепоте и странной избирательности инквизиции в преследовании врагов веры.
Но свою роль нужно было играть до конца. Герцогиня сделала знак служанке, и с достоинством прошествовала к "месту уединения". По крайней мере, она могла осмотреться по сторонами подумать - тем более, что чувствовала себя все бодрее, по мере того, как ослабевало действие сонного зелья.

 Отправлено: 09.11.10 03:37. Заголовок: Ульрих Де Сильва, ..

Ульрих

Де Сильва, не пропустивший ни слова из занимательной беседы El Brujo и La Rubia*, как он мысленно окрестил прекрасную француженку, не вмешивался, зная по опыту, что лучше не вставать между Ульрихом и приказом дона Алонсо.
Но когда ради дамы все-таки было сделано исключение, и слуги захлопотали, спеша приготовить все необходимое для деликатного занятия, капитан спрыгнул с седла, бросил поводья на шею своего вороного и подошел к Ульриху.

- Послушай, а не сделать ли нам и в самом деле здесь остановку? Люди уже несколько часов не сходили с седел. Тут и дорога хорошо просматривается, и лесочек рядом имеется. Если здесь не встанем, то второго такого подходящего места может и не найтись. До Сомюра-то еще эвона сколько... А ты проведал бы сеньора, что-то он больно тихий...

___________________________________________________________
* блондинка (исп.)

 Отправлено: 09.11.10 03:54. Заголовок: Даниэль де Сильва ..

Даниэль де Сильва, Шико

Проследив недобрым взглядом за дамой, Ульрих повернулся к капитану:
- Тебе охота мокнуть тут на ветру вместо того, чтобы побыстрее оказаться под крышей какого-нибудь постоялого двора или монастыря? Или твои бравые ребята мучаются животами после завтрака?
Замечание де Сильвы насчет Алонсо заставило Ульриха ощутить беспокойство - он и вправду уже давно не подъезжал к его носилкам, поглощенный заботами о других путешественниках. Правда, в последний свой визит он застал сеньора дремлющим, и решил, что сон лучше иных снадобий восстанавливает силы, и только поэтому позволил себе уделить чуть больше внимания и времени раненому и капризам герцогини. К счастью, хотя бы испанская старуха избавила его на время от хлопот, она мирно тащилась на своем муле перед повозкой со скарбом.
Стоило ему припомнить вдовицу, и та оказалась тут как тут - подъехала к остановившимся носилкам и прокаркала что-то неразборчивое из-под своей вуали*. Платье старухи топорщилось так, словно под ним она прятала ведьминское помело.
- Простите, сеньора? - переспросил ее фламандец, желая лишь одного: чтобы пожилая дама провалилась в преисподнюю и тем самым дала возможность ехать вперед, к носилкам Алонсо.
___________________________
* согласовано

 Отправлено: 09.11.10 06:10. Заголовок: Ульрих Шико принор..

Ульрих

Шико приноровился к женскому седлу и ровной трусце спокойного мула уже через час-другой пути. Молясь всем святым, чтобы сопровождавший его слуга, позаимствованный у Мари де Шаверни, оказался скромен и понятлив так, как она его расписала, гасконец не мог дождаться счастливого момента, когда поезд посланника въедет в Сомюр. Там он сможет предпринять попытку скрыться, воспользовавшись помощью своего брата, который эти три дня только и делал, что пил, жрал и шлялся по девкам. Пора было ему отработать свои золотые и возвращаться в Анжер, где его уже заждались гвардейцы и Можирон.
Первая ночевка в монастыре позволила Шико относительно безопасно уединиться в келье и отдохнуть от необходимости изображать брюзгливую старую каргу. Он с наслаждением размялся, оценив преимущества дорожного дамского платья-амазонки перед глухим и неповоротливым испанским, позволил себе без опасений перекусить припасенными в дорогу сухими фруктами и ветчиной с хлебом. Тщательно помолившись против своего обыкновения, и возблагодарив в сотый раз Господа за вызволение себя в целости и сохранности из славного города Анжера, шут крепко уснул на жестком монастырском ложе с чистой совестью человека, хорошо исполнившего свой долг.
Следующий день был для него решающим - или ему удастся не привлекая к себе лишнего внимания, отвязаться от этой компании испанцев, или же придется смириться с тем, что он и далее будет таскать на себе чужую личину, покуда не найдет способа сбежать от навязанной ему королевой Наваррской опеки. Маргарита действовала из лучших побуждений, в этом Шико не сомневался, вручив ей собственную жизнь там, где ему грозила наибольшая опасность. Но риск оказаться раскрытым и принятым за шпиона, все еще был очень велик, и осторожный гасконец предпочел бы не проверять на собственной шкуре, насколько хорошо заточены клинки испанских солдат.
По счастью, кроме мнимой доньи Марии, слугам и солдатам испанца было поручено заботиться о еще нескольких спутниках дона Алонсо. Все они живо заинтересовали любознательного Шико, и уже к вечеру первого дня он узнал, что раненым дворянином был некий раненый на дуэли француз, а вовсе не один из испанцев свиты, как было бы логично предположить. Что это был за дворянин, и что за темная история таилась за его ранением и тем паче - покровительством, которое оказывал ему испанский посланник, для Шико оставалось тайной. Но он не сомневался в том, что рано или поздно дознается правды, и, возможно, эта правда тоже послужит к пользе Генриха де Валуа.
Вторая спутница, о которой болтали скучающие в пути солдаты эскорта, не опасавшиеся "глухой старухи", была фрейлиной королевы-матери, дамой высокого ранга. Что она делала в свите испанца, составляло не меньшую тайну для Шико, который по обрывкам подслушанных разговоров смог понять лишь, что дама красива и увезена испанцем из Анжера против ее воли. Свирепый с виду личный слуга де Куэвы то и дело наведывался к глухо задернутым носилкам, следовавшим за портшезом с раненым. Стало быть, дамочку везли в них, но куда и, главное - зачем? Как заложницу, как любовницу, как ценный приз в политической игре королевы-матери с Эскориалом? Ее присутствие в свите посланника было еще одной загадкой, разгадать которую Шико предстояло ради того, чтобы быть в курсе важных соглашений или же напротив, враждебных намерений Медичи по отношению к Филиппу Второму.
"Мадам Змея ничего никогда не делает без умысла. Хотя и она порой не достигает задуманного, насколько можно об этом судить из ее миссии у принца. Миссия не имеет успеха, это очевидно, Франсуа забрал много власти и влияния, Маргарита вышла из повиновения и строит свои планы на будущее, в которых ей было бы выгоднее видеть на троне Франции младшего из братьев Валуа, который по крайней мере на словах весьма дружен с ее мужем... Гизы пока затаились, но надолго ли, как знать?.." - раздумывал Шико, мерно покачиваясь в седле и изредка поругивая слугу, из-за которого его платье то и дело оказывалось подмоченным дождевыми струями.
Вдалеке уже показались холмы, которыми с запада был окружен Сомюр, когда двое солдат проскакали мимо него к обозу, замыкавшему поезд, а носилки, на которых везли даму из свиты королевы-матери, остановились у дороги. Решив, что Фортуна вновь благоволит к нему, Шико пнул мула пяткой и заставил животное ускорить свой бег. Упрямец заартачился, видимо, и так считая для себя великим одолжением перебирать ногами в грязи наступившей распутицы. Но гасконец проявил настойчивость, для начала как следует выбранившись по-испански, а после просунув руку в разрез платья и ткнув скотину в бок ножнами шпаги. Мул понял, что проиграл, и покорился всаднику, ускорив свой бег.
Когда Шико подъехал к портшезу, то успел разглядеть, что за дама вышла из него и проследовала в походный туалет, наспех сооруженный слугами.
"Ого! Да это не иначе, как сама герцогиня де Лонгвей! Наша римская вдова, которая спасает состояние своего мужа от его братьев, служа Екатерине... Так, может быть, все проще, чем я думаю, и это похищение - обыкновенный разбой? Но с чего бы испанцу заниматься столь низким ремеслом? Разве что... разве что он сделал это не для себя, а по просьбе итальянского прохвоста? Но что такого тот мог посулить слуге самого богатого владыки половины христианского мира?.." - разгадав первую часть этого ребуса, Шико получил вместо ответа новые вопросы... Однако, он и сам мог задавать вопросы, чтобы прояснять себе то, что пока было весьма и весьма туманным. Испанцы вряд ли ответят на них, а вот пленница - да, особенно если посулить ей помощь... Оставался сущий пустяк - напроситься к ней в спутницы под защиту кожаного полога портшеза.
- Oh, como bien que os habéis parado. ¡Me sacudía así sobre este mulo maldito! ¡Cedan a la mujer vieja el sitio en las andas, mientras no rompa a él cuello!*
Рыжий слуга сделал вид, что не расслышал или не понял обращения старой сеньоры, и Шико визгливо повторил основную мысль:
- Дайте мне сесть в носилки! Старые кости болят!
________________________________
*Ох, как хорошо, что вы остановились. Меня так трясло на этом проклятом муле! Дайте старой женщине место в носилках, пока я не сломала себе шею! (иск исп) То, что сказал Шико, для испанцев прозвучало так: "Ох, как добро, что вы остановились. Я отряхивался так на этом проклятом муле! Уступите старую женщину место в носилках, пока он не сломал в него шею!"

 Отправлено: 09.11.10 06:33. Заголовок: Шико, Даниэль де Сил..

Шико, Даниэль де Сильва

"О, Санта Мария! Чем я прогневал Тебя, что Ты посылаешь подобные испытания моему терпению?! Оно ведь не безгранично, как у моего господина!" - мысленно обратился к небесам фламандец, когда уяснил, чего потребовала старуха. Только почтение, привитое ему доброй матерью в отношении вдов и пожилых женщин, помешало ему послать старую ведьму и дальше скакать на своем помеле.
- Как будет угодно сеньоре. Пусть служанка дамы, что едет в этих носилках, возьмет вашего мула, тогда вы там поместитесь без стеснения, донья Мария. - он поклонился ей и, не желая присутствовать при дальнейшем, препоручил заботу о дамах де Сильве:
- Проследи, чтобы эти две курицы не подрались за свой насест. Головой отвечаешь за сохранность обеих. - тихо приказал он капитану и, взяв у слуги повод своего коня, вскочил в седло, чтобы ехать вперед, в голову поезда, к Алонсо, тревога за которого нарастала в сердце с каждой минутой, проведенной в неведении о нем.