Отправлено: 14.11.10 05:02. Заголовок: Дорога в Тур-2. Ночь ужасов в Сомюре.

 Отправлено: 14.11.10 22:35. Заголовок: Все участники "..

Все участники

"Знать бы заранее - ни за что не посоветовал бы команданте соваться в это осиное гнездо", - угрюмо думал де Сильва, пока испанский кортеж тащился по узким улицам Сомюра, провожаемый внимательными взглядами горожан. И взгляды эти отнюдь не лучились дружелюбием: город просто кишел еретиками, наемниками, почуявшими наживу и прочим сбродом из окрестных земель.
Бдительный капитан приказал солдатам сомкнуться плотнее, и ускорить шаг: несмотря на продолжавшийся дождь, загнавший большинство людей под крыши, нельзя было исключать внезапное нападение.
И только когда ворота монастыря, выбранного в качестве основной стоянки, захлопнулись за спиной последнего слуги, подгонявшего пятками мула, де Сильва смог вздохнуть с облегчением. По крайней мере, на ближайшую ночь у них будет все необходимое, чтобы передохнуть и набраться сил.
Подъехав к дону Алонсо, де Сильва кратко доложил обстановку, выслушал ответные распоряжения и получил подтверждение своих полномочий принимать все необходимые решения касаемо скорейшего размещения на ночлег. Про себя он отметил, что сеньор выглядит из рук вон плохо - как говорится, краше в гроб кладут - и хоть держится молодцом, все же поездка верхом в мокрой насквозь одежде едва ли улучшит дело... "Да сохранят дона Алонсо Пресвятая Дева и святой Христофор! Где бы ни застрять по пути, но только не в Сомюре!"
Проезжая мимо Ульриха, он укоризненно шепнул ему на ухо:
- Ты б лучше о сеньоре так заботился, как о своем хоре...Ежели он завтра на ноги не встанет, кисло нам будет, уж ты мне поверь. Городишко опасный.

Дальнейшее было не его делом, но капитан знал, что El Brujo намотает сказанное на ус.

Монастырская гостиница, где предстояло ужинать и спать, не то чтобы порадовала - старое здание сильно обветшало, прохудившиеся трубы сильно дымили, но плохо грели, из-за этого в кельях было ненамного теплее, чем в могильном склепе. Но все же это было лучше, чем ночевать под открытым небом.
В ожидании трапезы, люди стягивались в нижнюю залу, где монахи споро накрывали общий стол, и топился огромный камин. Перед его жерлом уже сгрудились вконец замерзшие дамы со слугами и служанками, Гальярди с Жаном-Мишелем, а чуть поодаль стоял сам дон Алонсо с Ульрихом и несколькими приближенными. От сырой одежды мгновенно пошел пар, но чтобы просушить плащи, камзолы. штаны и рубашки, требовался не один час.

 Отправлено: 14.11.10 23:35. Заголовок: Ульрих помог своему ..

Де Сильва был прав. Фламандец проклял себя уже с десяток раз за то, что не удержал-таки дона Алонсо в носилках, и теперь неровен час, сбудутся его наихудшие опасения и этот упрямец сляжет в горячке... А городок и впрямь был опасный, не в пример тому же Анжеру...
Желая предотвратить подобный поворот, Ульрих помог своему сеньору спешиться и проводил его в гостиницу, подставив для опоры свое плечо. Мокрая одежда липла к телу, вызывая мерзостную дрожь даже у здорового человека, что уж было говорить про недужных... Благо, квартирьер озаботился тем, чтобы монахи приготовили хотя бы камин в трапезной для просушки одежды и отогревания тел путников.
Сняв с сеньора тяжелый промокший, несмотря на вощеную кожу, плащ и шляпу, он сбросил их на руки слуге, свой плащ попросту кинул на пол, и принялся растирать холодные пальцы испанца. Этот гордец был сер лицом и мелко дрожал, но желал выглядеть так, словно до этого жарился под солнцем Андалузии и теперь выступал на королевском совете. Растирать его было сейчас недостаточно, и, придвинув к зеву камина лавку, фламандец непререкаемым тоном обратился к Алонсо:
- Мой господин, садитесь-ка поближе к огню, вам необходимо согреться. А я пока сделаю вам питье, чтобы выгнать холод из крови. - пообещал он.
В это время слуга принес ему сундучок с травами и клетку с хорем, и Ульрих, осененный одной идеей, запустил руку в ворох сухого сена, в котором хорь устроил себе гнездо. Натолкнувшись на теплое меховое тельце, фламандец ловко извлек зверька из клетки и сунул его, сонного и потому расслабленного, в руки Алонсо*:
- Вот, лучшая грелка вам! Держите крепко, чтобы не утек!
Убедившись в том, что хорь пока не собирается удирать, почуяв относительную свободу, Ульрих быстро сбегал на кухню и принес небольшой котелок с водой, набранной им там же из фонтана. Распустив в холодной воде несколько драхм** наспех перетертых его жесткими пальцами трав, немного ягнячьего жира, либру*** крепкого вина и пару унций**** меда, он повесил котелок над огнем на самый низкий крючок. Вскоре настой забурлил, начав распространять приятный травяной аромат, к которому с жадностью принюхивались все, кто грелся у камина. Но Ульрих не был намерен делить первую порцию напитка, предназначенного для его господина, с кем-бы то ни было. Тем паче, что по соседству с его котелком, в большом медном котле с носиком***** уже грелось вино с восточными пряностями и сладкой патокой. Сняв котелок с огня, он достал походный кубок Алонсо, через чистое полотно наполнил его до половины и поднес испанцу, забрав у него хоря:
- Вот и питье, пейте, саид. Пейте до дна, и я налью вам еще.
Теперь, когда Алонсо получил согревающий напиток, а хорь, помещенный за пазуху, уютно устроился там и снова уснул, можно было уделить толику внимания тем, кто еще был на его попечении.
Пожилая испанка, которой Алонсо уступил свои носилки, похоже, уже клевала носом, сидя за столом в ожидании трапезы, дама и ее служанка жались к огню, но их платье почти не пострадало от дождя, раненого дворянина перенаправили под опеку монахов, ну а Гальярди со своим слугой жадно принюхивались к запахам, долетавшим сюда из монастырской кухни. Кратко обозрев эту картину, Ульрих вернулся к Алонсо за дальнейшими распоряжениями.
____________________________________
* согласовано
** драхма - старинная мера аптекарского веса, равна 4 г.
*** либра - старинная мера аптекарского веса, равна 360 г.
**** унция - старинная мера аптекарского веса, равна 30 г.
***** прообраз чайника, в котором готовили горячее вино с пряностями (глинтвейн, пунш)

 Отправлено: 15.11.10 01:46. Заголовок: Ульрих, Жаклин де Ло..

Ульрих, Жаклин де Лонгвей, Марко Гальярди

Напиток, сваренный на меду и травах, оказал поистине чудесное действие: дрожь прошла, успокоилось колотье в затылке,* и мышцы, одеревеневшие от промозглого холода, начали расслабляться. Есть не хотелось - хотелось лечь и закрыть глаза, побыть хоть немного наедине со своими мыслями и чувствами, чтобы рядом был только Ульрих, а вокруг- темно и тихо.
Но Алонсо по-прежнему держался прямо, и зорко следил за всем происходящим, чтобы в случае необходимости направить или призвать к порядку подчиненных и приближенных. Основной проблемой оставались женщины... Одна из них требовала повышенной заботы в силу возраста и как протеже королевы Наваррской, жизнь другой надлежало оберегать по крайней мере до прибытия в Тур - и в то же время пресекать возможные попытки побега. Но если донья Мария еще как-то бодрилась, то герцогиня казалась совершенно подавленной**. Ее голова клонилась на грудь, побледневшие губы порой кривились в горестной гримасе, и Куэва отметил про себя, что поведение мадам де Лонгвей очень мало напоминает простую дорожную усталость...
"Нужно поместить женщин раздельно, но недалеко от меня, - подумал он. - Усиленную охрану приставить к обеим...За ночь может случиться всякое. Понадобится еще целебная мазь для доньи Марии и успокоительное для герцогини. "
Алонсо перевел взгляд на Марко. Итальянец с невозмутимым видом отогревался у огня, и выглядел получше многих в этом зале - он ведь совсем не был неженкой, и походные тяготы были знакомы ему не понаслышке.
"А ведь он наверняка знает, что творится с герцогиней...Почти все время ехал недалеко от ее носилок, и разговаривал с ней... Я должен выяснить, что произошло, пока мы преодолевали перегон от Сен-Реми до сомюрских холмов...Но утро вечера мудренее. Отсюда им никуда не деться, у де Сильвы есть на этот счет все распоряжения. Так что откровенный разговор подождет до завтра".
Повеяло живым теплом, тимьяном и можжевельником, винной горечью, перетертыми травами: подошел Ульрих. Они встретились взглядами, и Куэва ощутил укол тревоги - с момента прибытия в монастырь, его друг, уставший и продрогший не меньше остальных, еще ни разу не присел и не выпил ни глотка горячительного.
- Возьми, - он протянул Ульриху кубок. - Выпей сам... И поешь как следует. Сейчас всем нужен отдых. И нам с тобой тоже.


______________________________________________________________
*симптом повышенного давления
** согласовано

 Отправлено: 15.11.10 21:32. Заголовок: Наконец-то они прибы..

Наконец-то они прибыли в Сомюр! Город, омываемый ливнем, продуваемый со всех сторон холодными ветрами и забитый проходимцами всех мастей. Проезжая по узким улочкам, Марко отметил, немалое число людей в темных одеждах – гугенотов, которые поспешили примкнуть к принцу Франсуа, воспользовавшись ссорой между братьями. В Ватикане, не смотря на все заявления принца папскому легату в исключительной поддержке католической веры, будут крайне недовольны этим обстоятельством. «Только бы король Генрих не пошел на уступки!» - В сердцах подумал Гальярди, - «Иначе недругов у самого Папы значительно прибавится, и нужно будет внимательнее прислушиваться к мнению, потому что оппозиционная партия уже набирает силу».

Монастырская гостиница, где они остановились, да и сам монастырь вызвали удивление своей обветшалостью. Видно, опьяненный свободой простой люд, не сильно жалует братию своими пожертвованиями. Пока испанцы располагались в большом зале с разожженным камином, Марко удалось коротко встретиться с настоятелем, который уверил папского легата в своей поддержке, но посетовал на бедность и тяжелые времена. Пообещал приставить в помощь к итальянцу специального брата, который смыслит в целебных отварах и мазях. Указанный монах скоро появился на пороге с кувшином горячего пития и прошествовал за Гальярди в общую гостиную, где разлил содержимое по кружкам для всех желающих согреться.

Марко почти не чувствовал холода и усталости, а пребывал в возбуждении, по причине обдумывания собственных планов, хотя внешне старался этого не показывать. Напротив, ему очень хотелось поговорить с Алонсо наедине, чтобы пожаловаться на самодеятельность Ульриха и впредь отстранить этого рыжего слугу от принятия решений, которые того не касались. Лучше бы Ульрих занимался здоровьем де Куэвы, а не совал свой нос в политические дела и даже те «дорожные» мелочи, как плата за носилки герцогини де Лонгвей. Неужели, если бы этот экипаж был целиком нанят на средства самого Гальярди, то Марко бы возгордился до того, что стал принимать решения, кого в него сажать? Нельзя потакать всем прихотям старых испанских синьор! Даже если за их благополучие просила сама королева Наваррская. Вот и озаботилась бы о носилках, если старуха постоянно жалуется на свои кости или поручила бы это Алонсо!

Марко окончательно согрелся, нужно было только потом, перед сном, поручить Жану-Мишелю основательно высушить всю их одежду, а утром сбегать на рынок и купить еще один плащ для себя, чтобы на пути до Тура не страдать от сырости. Да, здоровье слуги должно быть тщательной заботой его хозяина, но кто же предполагал, что погода настолько испортиться?

Вид Жана-Мишеля был несчастнейший, юноша, наверно, тосковал по оставленному дому и страдал от тягот пути, к чему он не привык за время своей вольготной жизни в монастыре. Гальярди ободряюще похлопал его по плечу: - Потерпи еще день, и все уладится! А пока – допивай отвар, ужинай, ложись спать. Крыша над головой и тепло очага есть – благодари Господа за его щедрые дары.

 Отправлено: 15.11.10 22:08. Заголовок: Жан-Мишель был готов..

Жан-Мишель был готов следовать в согбенном состоянии под покровом носилок куда угодно. Теплые бока лошадей согревали, и, если бы не потоки воды, которые захлестывали его даже снизу и скользкая грязь, на которой он успел сразу же поскользнуться, то можно было все пережить. «Добрый хозяин даже пса за порог не выгонит!» - Подумал юноша, - «а этот испанский синьор не жалеет ни своих слуг, ни чужих. Остались бы еще на день в монастыре или, еще лучше – вернулись бы в Анжер. Куда мы так поспешаем? Будто за нами гонится сам Сатана».

Все-таки Жану-Мишелю пришлось, предварительно набравшись храбрости, вылезти из под портшеза и опять взгромоздиться на своего мула. Когда его снова пробила крупная дрожь, так что зубную дробь услышали бы стражники на башнях Сомюра, то он опять проскользнул отогреваться под носилки и вновь по уши измазаться в грязи. Наконец они вошли в город, и Жан-Мишель с надеждой оглядывался, когда же их караван остановится на ночлег, но они продолжали ехать, пока не достигли какого-то монастыря на окраине.

Все путники облепили огромный камин, а юноше пришлось снять верхнюю одежду, чтобы только не изгваздать ни самого синьора Гальярди, ни других благородных господ. Речь синьора звучала ободряюще, но не сильно. Жан-Мишель чувствовал себя одиноким. Вот другие, кому такая дорога не впервой, очень хорошо держались, оставалось только позавидовать крепости их духа и тела. Он горестно вздохнул, потому что никто бы сейчас не захотел услышать его жалоб, даже если бы он их начал громко выкрикивать. Можно только повиниться синьору перед сном, а он бы рассказал какую-нибудь веселую историю из своей жизни.

Жан-Мишель с завистью наблюдал за Ульрихом, который хлопотал над доном Алонсо, словно заботливая мать. «Вот кто служит так, что остается со своим хозяином на годы, а я только приношу своему дополнительные хлопоты». Он нащупал в тайном кармане золотой дублон, который ему выдал перед отъездом из Анжера капитан испанской свиты.

 Отправлено: 16.11.10 04:47. Заголовок: При въезде в город, ..

При въезде в город, Шико высунулся из носилок и раздраженным тоном потребовал к себе слугу, который воспользовался возможностью остаток пути проделать верхом на муле. Когда хмурый лакей приблизился, кляня свою участь, в пальцах шута блеснула полновесная золотая монета, что разительным образом переменило настроение этого малого - он согнулся к самым носилкам и взгляд его загорелся алчным огнем. Призвав мужчину к молчанию, Шико пообещал вручить ему монету по исполнении его приказания и быстро отдал распоряжение немедля и как можно незаметнее отделиться от свиты и доехать до домика сборщика мостовой подати.
- Постучишь в двери, покажешь хозяину вот это... - Шико вложил в грубую пятерню слуги тонкую голубую ленту, знак, по которому сборщик должен был признать королевского посланника. - ...и попросишь капитана, который там дожидается вестей из Анжера, придти на утреннюю мессу в церковь аббатства Сент-Николя. Запомнил?
Слуга кивнул, не утруждаясь произнесением краткого "да".
- Чудесно! Если капитана там не окажется, узнай, где его искать и иди туда, лично ему передай, где его будут ждать. Чтоб ты не ошибся, он высокий гасконец, носит черные усы и отзывается на имя Раймон. Если тебя кто из испанцев спросит, куда ты поехал, скажи, что старуха послала тебя за гусиными яйцами и приказала без них не возвращаться. Понял? Выполнишь все в точности, назавтра получишь еще один дублон. И смотри, чтобы ни единая душа не вызнала, куда ты в самом деле направился, иначе не успеешь прочесть In manus*, как предстанешь перед святым Петром... и в Рай он тебя, нераскаянного, точно не пустит. Уяснил?
Слуга снова невозмутимо кивнул. Тогда Шико визгливо закричал ему едва ли не в ухо:
- Se mueve, estúpido!** Скажи сеньор капитано, что я слать тебя по важное делу! И пусть он тебе указать, куда ты должен быть обратно!
Проследив за тем, как слуга, бормоча под нос какие-то ругательства в адрес "сумасбродной старухи", переговорил с главным из конвоиров и получил его позволение отправляться на все четыре стороны, Шико удовлетворенно потер руки - теперь дело было за малым: дождаться слугу обратно, спокойно проспать до утра под защитой испанских шпаг, встретиться с Раймоном в указанной церкви и с его помощью благополучно оттуда исчезнуть, оставив в какой-нибудь из исповедален груду черного тряпья вместо доньи Марии.
Настроившись на скорое избавление от двухдневных мучений, Шико один из всей их продрогшей компании, действительно почти задремал перед ужином, присев к широкому выскобленному столу. Путешествие в носилках его слегка укачало и убаюкало, и теперь он желал побыстрее завершить свой вынужденный пост хорошей трапезой и уединиться в келье паломника, чтобы окончательно отдаться во власть Морфея...
_________________________
* В руки Твои (лат) - отходная молитва христианина-католика
**Шевелись, болван! (исп)

 Отправлено: 16.11.10 05:45. Заголовок: В конце этого невыно..

Все участники

В конце этого невыносимо долгого дня герцогиня де Лонгвей хотела лишь одного: чтобы испанцы со своими приспешниками оставили ее в покое и убрались с глаз долой. Тогда она все обдумает, и окончательно прояснившийся рассудок подскажет разгадку поистине дьявольской интриги, оплетшей женщину своими кольцами, точно змея.
Всего за два дня лишиться и свободы, и власти, и доверенных слуг, и возлюбленного... о, последнее было самым ужасным, но Жаклин запретила себе думать об Эдуарде, пока не окажется в полном одиночестве, за дверью отведенной ей кельи. Подвергаться оскорблениям, насмешкам и едва ли не насилию со стороны грубого плебея, рисковать жизнью - герцогиня уже не сомневалась, что везут ее отнюдь не ко двору Генриха III, и куда с большей вероятностью она может пополнить коллекцию охотничьих трофеев в каком-нибудь мрачном замке, затерянном в Пиренеях... Подобное злосчастье не могло быть простым совпадением, но и особой логики в происходящем не прослеживалось - и Жаклин терзалась в неведении, в который раз прокручивая в уме произошедшее, и строила самые невероятные предположения. А что, если Екатерина Медичи попросту продала ее Куэве, как невольницу, рабыню, забаву для плотских услад - или чего похуже?.. Судя по дикому нраву испанца, его отвратительной одержимости* и горящим фанатичным огнем глазам, он мог оказаться палачом похуже Жиля де Реца**.
Жаклин была одним из главных украшений "летучего эскадрона", одновременно и оружием, и наградой, ведь не зря Медичи с такой охотой приняла молодую вдову обратно на службу... Но мало ли, на какой сговор с посланцем Габсбурга могла пойти королева-мать, если того требовали интересы ее царственного сына или высшие политические интересы! Мало ли, за что подозрительная флорентийка могла разгневаться на фрейлину, ведь не зря же она назвала ее "самоуверенной"!
Жаклин терла виски, сражаясь с головной болью, и не отвечала служанке, уговаривавшей ее поужинать. Ноздри женщины щекотал пряный дух винного бальзама, но она не могла отпить ни глоточка, не могла проглотить ни куска жаркого - один вид еды и питья вызывал дурноту. В тоже время подкрепиться следовало хотя бы из благоразумия, ведь неизвестно, когда состоится следующая трапеза, а у герцогиня не ела почти сутки.
"К тому же, если меня захотят снова опоить... или отравить... у меня будет хоть какая-то надежда на спасение".***
Она исподтишка посмотрела на Гальярди, но тот дружески болтал со слугой, и делал вид, что вообще не замечает герцогиню.
"Друг он мне или враг?.. Хочет спасти или замышляет погубить? Ах, что-то мне подсказывает - скоро я об этом узнаю... "
Превозмогая отвращения и страх, Жаклин бросила взгляд на Ульриха: не подбирается ли он к ней со своим чародейским зельем? Но рыжий убийца был весь поглощен своим господином, смотрел только на него, говорил только с ним - и выглядел так мирно, так добродушно, точно и мухе не причинил бы обиды...
"Ишь как воркует... Сама доброта и ласка, ну просто святой Франциск! Негодяй! Погляжу, что ты запоешь, когда палач обрушит палицу на твои кости!.."****
Жаклин не забыла ледяные глаза, смотрящие прямо в душу, не забыла тихий шепот: "Почту за честь устроить вам пышные похороны..."
Она с силой, едва ли не до крови, прикусила губы, и снова пообещала себе, что если Господу будет угодно попустить ее гибель, она сделает все, чтобы забрать с собой и своего убийцу.

- Мадам, - робко обратилась к ней служанка. - Угодно ли вам пройти в комнату и лечь? Все уже приготовлено, мадам.

Герцогиня молча кивнула и поднялась, обвела зал гордым взглядом... Лицо ее было бледно, но на щеках не блестело ни одной слезинки. Пусть ее мучители видят, как превосходно фрейлина "летучего эскадрона" умеет владеть собой!
Те из испанцев, кто сидел, тоже встали и отдали даме учтивые поклоны. Как бы там ни было, но Жаклин де Лонгвей для всех была скорее гостьей дона Алонсо, чем бесправной пленницей.
- Доброй ночи, сеньоры...
________________________________________________________________
* эпилептиков в то время считали одержимыми
** Жиль де Рец -маршал и алхимик, был арестован и казнён по обвинению в серийных убийствах. Стал прообразом Синей Бороды.
*** жирная калорийная пища замедляет всасывание яда, к тому же после еды легче вызвать обильную рвоту - экстреная мера при отравлении.
**** так приятно помечать о колесовании<\/u><\/a> врага:)))

 Отправлено: 17.11.10 01:19. Заголовок: Оставив на время Ало..

Оставив на время Алонсо на попечение другого слуги, Ульрих отправился проверять, как подготовлена его комната и постель. Посланнику испанской короны отвели лучшую гостиничную комнату, в которой стояла кровать-келья - сооружение, закрывающееся со всех сторон деревянными дверцами и ставнями. Так было теплее спать в помещении, которое было скверно протоплено двумя уже угасшими жаровнями. Потянув носом, фламандец проверил, нет ли в воздухе запахов, указывающих на подложенную в огонь отраву, поворошил постель на предмет ядовитых гадов или порошка, заглянул во все ниши и проверил, крепко ли запираются ставни на окнах и засов на двери. Оставшись более-менее удовлетворен осмотром места ночлега, он вернулся в залу и доложил Алонсо, что комната готова.
- Идемте, господин, лучше сегодня лечь пораньше, чтобы завтра рано утром уже выбраться из этого Богом проклятого городишки. Вы видели сами, здесь на улицах полно гугенотов и разбойников, а я не поставлю на крепость стен этой обители, если они прознают, что монахи принимают испанцев... Прикажите де Сильве почаще менять сегодня посты. Я дам ребятам отвар, прогоняющий сон, чтобы не клевали носами и были начеку...

 Отправлено: 17.11.10 02:33. Заголовок: Ульрих На сей раз ..

Ульрих

На сей раз Алонсо не стал возражать и беспрекословно поднялся с места. Мешать людям, которые и так падали с ног, отойти ко сну после долгожданного ужина, было бы жестокой и неосмотрительной глупостью.
Испанец коротко переговорил с капитаном, отдал последние распоряжения, и пожелал всем присутствующим доброй ночи. Это стало сигналом к тому, чтобы расходиться на ночлег.
Непогода усиливалась: ветер дул с такой силой, как будто хотел сорвать со здания ветхую крышу, неистово завывал в трубах, и с силой тряс оконные ставни. Дождь колотил по черепице, точно обезумевший барабанщик, и за путников, оставшихся в такую ночь без приюта, оставалось только молиться...
***
Едва зайдя в комнату, пока Ульрих тщательно запирал дверь и проверял засов, Алонсо подошел к распятию, достал из скапулы* можжевеловые четки и, осенив себя крестом, опустился на колени. Перебирая четки, он прочитал все положенные вечерние молитвы Иисусу и Пресвятой Деве, особо помолился святому Николаю, давшему им кров на сегодня, святому Христофору и святому Франциску... Голова его склонилась на грудь, он погрузился душой в молитвенное созерцание, прося Господа наставить его на избранном пути и прояснить то, что оставалось смутным и темным, избавить от вечного соблазна, оградить от искушения судить и карать человеческое существо, не дав грешнице возможность покаяться и признать свои пагубные заблуждения.

"Боже, я сам - несчастнейший грешник, достойный Ада и всех его пыток, виновный, виновный... Просвети меня, Господь, озари светом Твоей истины, дай мне силы идти дальше по избранному пути, да не отврати Свое лицо от бездны моих грехов, от всей моей мерзости... Осени меня Твоей благодатью и прости тому, кто многое отверг, но что возлюбил - возлюбил превыше себя..."

Он простерся на полу ниц и в этот миг особенно пожалел, что рядом нет его духовного отца с дисциплиной** в руках.

____________________________________________________________
* специально вышитый мешочек для четок (scapula)
** кнут для самобичевания

 Отправлено: 17.11.10 04:20. Заголовок: Повторив обход комна..

Повторив обход комнаты и закрыв все ставни и дверь, Ульрих затеплил масляную лампаду внутри кровати-кельи и другую - снаружи, и, подойдя к распростертому ниц Алонсо, со вздохом опустился на колени. Сплетя пальцы, он забубнил молитвы, перемежая латынь со сдержанными зевками - этот переход вымотал его вконец, и фламандец с унынием, редко посещавшем его жизнелюбивую натуру, констатировал, что уже не тот, что прежде, и поначалу скованность в мышцах и боли в костях, а там и дряхлая немочь уже не за горами.
"Немочь... ох, вот дьявол! Забыл дать старухе мази... А, ладно, она уж спит давно, что тревожить ее старые кости..." - мысль-сожаление мелькнула и угасла, точно искра из костерка, веки тяжелели, тело наливалось усталостью, точно бочка-вином...
Покосившись на испанца, который все еще лежал крестом, упершись лбом в холодные плиты пола, фламандец прошептал "Аминь" и тихонько встал с колен. Выпустив хоря из клетки, он закрыл большую часть дверок вокруг их ложа, оставив только один узкий проход, стащил с себя верхнюю куртку, уже немного просохшую у огня, разулся и выпростал из штанов длинную исподнюю рубаху.
- Алонсо, Господь устал выслушивать твое покаяние, отпусти Его на покой... Иди уже в постель, я разотру тебе спину...
В иное время можно было за такие святотатственные речи и получить от де Куэвы на орехи, но Ульрих по опыту знал, что когда Алонсо терзается некой моральной дилеммой, собственные грехи начинают тяготить его сильнее и длительные молитвы помогают испанцу придти в состояние полного смирения. А раз он смиряет свою гордыню, то и колотушки обходят слуг стороной...
Вот и теперь он поднялся с холодных плит, безропотно дал себя раздеть и водворить на ложе. Разложив одежду патрона и свою собственную для проветривания и просушки, Ульрих поубавил фитиль внешней лампады и сам проскользнул в постель, затворив за собою последнюю дверцу.
Придвинувшись к своему господину, фламандец размассировал ему усталую спину, плечи и шею. Убедившись в том, что тело этого аскета начало приобретать обычную, свойственную живому человеку теплоту и гибкость, Ульрих приобнял его и прижался к нему так, чтобы согревать собой всю ночь, и, пожелав патрону добрых снов, наконец-то смежил веки...

 Отправлено: 17.11.10 23:05. Заголовок: Им отвели маленькую ..

Им отвели маленькую келью с одной широкой лежанкой, холодную и неприветливую. Жану-Мишелю пришлось изрядно побегать, пока он не перетащил туда все их дорожные вещи, пропитанные сыростью. Мешок, в котором синьор Гальярди хранил свой ларец, был внесен первым самим синьором, и был тщательно осмотрен на предмет, не попала ли туда вода. Но ларец был обтянут кожей и окован железом, имел надежный замок, поэтому за сохранность бумаг не стоило и беспокоится.
Жан-Мишель разложил вещи – часть, насквозь промокших, отнес сушиться к камину, набрал углей из очага и сложил в железную грелку, чтобы хоть как-то согреть постель. Взирая на тот хаос, что царил в их келье освещенной пламенем единственной свечи, и на полуодетого синьора, который, как ни в чем не бывало, просматривал свои бумаги, Жан-Мишель совсем пал духом. Он хотел умыться перед сном, но вода оказалась настолько холодной, что юноша только размазал грязь по лицу, чем вызвал строгий и неодобрительный взгляд своего хозяина, заставившего его все-таки вымыться по пояс.
Потом, вздрагивая от холода, Жан-Мишель завернулся в одеяло и жалобным голосом произнес:
- Хорошо Вам, синьор Марко, так сидеть, будто Вы из камня, и дождь Вам нипочем! А если дождь не прекратиться, то, как я завтра буду ехать? Я умру от холода по дороге. Я уже чувствую приближение горячки, - Жан-Мишель показательно кашлянул пару раз.

 Отправлено: 17.11.10 23:24. Заголовок: Воспользовавшись тем..

Воспользовавшись тем, что Жан-Мишель только маячил перед глазами и бегал относить вещи на просушку, Марко быстро открыл свой ларец. Драгоценности герцогини следовало внимательно рассмотреть и оценить – если среди них не найдется явных стекляшек, то финансовые дела мадам де Лонгвей следует считать весьма в хорошем состоянии. Значит, после смерти мужа, ей удалось приобрести львиную долю богатств герцога де Лонгвей в законную собственность. Удостоверившись в своих предположениях, Гальярди запер ларец и сосредоточил свое внимание на делах еще более насущных. Жан-Мишель, еле побрызгав на лицо водой, видно, вознамерился притащить всю пыль, то он собрал по дороге, к ним в общую постель. Итальянец, которому стали давно чужды нравы жителей севера, привыкший к восточному отношению к чистоте собственного тела, велел юноше основательно вымыться.

Второй вопрос, который следовало бы немедля решить – это активное вмешательство Ульриха в их общие с Алонсо дела. Гальярди колебался, стоит ли сейчас побеспокоить испанца или отложить все на утро, но Жан-Мишеля, вдруг, потянуло на жалобы.

- Завтра утром купишь для себя плащ, денег я дам. – Коротко и строго ответил Гальярди. – Даже наши дамы не ревут в три ручья, а ты тут развел сырость.

 Отправлено: 17.11.10 23:39. Заголовок: Не добившись от синь..

Не добившись от синьора сочувствия, юноша почувствовал себя глубоко несчастным и больным. Слезы навернулись на глаза Жана-Мишеля, он уткнул лицо в складки одеяла. Но тут, будто в еще большее наказание, снаружи, голодным волком, взвыл ветер, проникая сквозь щели закрытых ставней. Пламя свечи заколебалось, по стенам и потолку поползли жуткие тени чудовищ.
- Мне страшно! – Взмолился Жан-Мишель, вставая перед Гальярди на колени, - синьор, пожалуйста, скажите, за что Господь прогневался на нас? Я буду молиться о прощении у гроба святого Мартина за Вашу душу, и за всех испанцев, за герцогиню и ее служанку, за старуху, за Ульриха…и даже за дона де Куэва!

 Отправлено: 18.11.10 00:05. Заголовок: «Что за несносный ма..

«Что за несносный мальчишка!» - Хотел уже вслух выругаться Гальярди, но поверженный вид Жана-Мишеля вызвал в нем чувство нежной заботы. Он поднял юношу с колен и заставил лечь в постель, отодвинув горячую жаровню подальше, иначе не ровен час – обожжется, пока будет предаваться самоуничижению:

- Ничего не бойся! – Уверенно сказал Марко. - Все страхи посылает нам Господь, чтобы утвердить нас в вере, и сделать нас еще более стойкими для Судного дня. Святые ходили босыми по снегу, одетые в тонкую рясу, потому что Господь за их веру делал их нечувствительными к холоду. Вспомни историю того же Мартина! Он жил в келье, вырытой в земле, и ему не был страшен ни проливной дождь, ни лютый мороз. И ты – скоро согреешься и уснешь мирным сном праведника. Вот, правильно…закрывай глаза и отдыхай. Мне нужно сделать еще одно дело, и я скоро вернусь. Свеча будет гореть еще долго…

Марко сам почувствовал, что сильно устал. Уговаривать молодых послушников заснуть и рассказывать им сказки на ночь никогда не входило в его обязанности. Это он делал только для собственных детей, которые видели своего отца так редко, что к следующему приезду забывали как он выглядит, и в первые дни недоверчиво дичились.

Гальярди, подождав, когда юноша успокоится окончательно, тихо вышел в общий коридор и прислушался. Монастырь медленно засыпал под неистовство бури. Итальянец прошел на кухню, наполнил маленький кувшин вином из бочки и направился к двери комнаты де Куэвы. Стучаться пришлось долго.

 Отправлено: 18.11.10 00:33. Заголовок: Марко Гальярди Бар..

Марко Гальярди

Барабаны... барабаны... барабаны... Скоро безжалостный кнут надсмотрщика поднимет галерников на ноги и погонит к тяжелым веслам... скоро придется снова трудить до кровавых мозолей ладони о неповоротливое весло... Скоро бой... бой... Кого? С кем?...
Ульрих вздрогнул и пробудился, вырванный из объятий Морфея настойчивым стуком в запертую дверь.
- Какого дьявола?! Кому там неймется среди ночи?! - вполголоса выругался он, осторожно высвобождая себя из-под одеял, стараясь не потревожить сон Алонсо. Но тот спал крепко, утомленный дорогой и умиротворенный травами фламандца.
Выбравшись из кровати, ощутив босыми ногами леденящие плиты пола, он затеплил свечу от лампады, едва не пролив на себя горячее масло и не затушив фитилек. Вооружившись коротким мечом и подойдя к двери, которая продолжала мелко сотрясаться под чьим-то кулаком, Ульрих грозно прорычал сквозь маленькое зарешеченное оконце, не спеша отпирать засов:
- Кто смеет тревожить покой сеньора в такой поздний час?

 Отправлено: 18.11.10 00:56. Заголовок: Ульрих "Какая ..

Ульрих

"Какая ночь? Какой поздний час? Все только недавно угомонились!" Ругательства Ульриха только еще больше рассердили Марко. Опять это рыжий прохвост встает на его пути!

- Мне нужно поговорить с Алонсо! И желательно наедине. Он уже спит или еще молится? Открой мне дверь.

Марко внезапно засомневался, стоило ли сейчас приходить, но он знал, что молитвенные часы де Куэвы длятся довольно долго, поэтому, возможно, испанец еще бодрствовал.

 Отправлено: 18.11.10 01:13. Заголовок: Марко Гальярди - О..

Марко Гальярди

- Он спит сном праведника, в отличие от вас, сеньор! Ступайте на покой, дайте себе возможность как следует отдохнуть, завтра нам опять предстоит месить грязь целый день! - вполголоса, но твердо проговорил Ульрих, признав в позднем визитере Марко Гальярди. Этот неугомонный итальянец изрядно действовал ему на нервы, требуя к себе особого отношения и привилегий, по мнению фламандца- безо всяких на то оснований. Папскому легату не помешало бы вести себя сдержаннее и почаще вспоминать о своем духовном долге, а не о кошельке и способах его пополнения...
- Идите к себе, сеньор, все, что должно быть вами сказано дону Алонсо, может подождать и до утра! - еще раз повторил Ульрих и, считая на этом разговор завершенным, развернулся, чтобы уйти обратно в постель.

 Отправлено: 18.11.10 01:28. Заголовок: Ульрих - Ладно, я ..

Ульрих

- Ладно, я уйду, но если ты мне соврал - я утром все равно об этом узнаю! - Громко ответил Гальярди, еще раз толкнув массивную дверь. В его руках оставался кувшин с вином, которое оказалось весьма недурным на вкус. Марко сделал еще один большой глоток и медленно пошел в сторону своей кельи. Правда, пару раз оглянулся напоследок - не открылась ли дверь.

Жан-Мишель уже спал праведным сном. Гальярди подтолкнул его подальше к стене, освобождая для себя место, снял сапоги и, сотворив краткую молитву, тоже лег спать.

 Отправлено: 18.11.10 01:52. Заголовок: Ульрих Алонсо прос..

Ульрих

Алонсо проснулся от резкого, могильного холода, душного запаха копоти и ощущения странной пустоты вокруг. Не совсем очнувшись, он вытянул руку, и кончиками пальцев коснулся деревяшки. Алонсо открыл глаза, но не увидел ничего, кроме темноты. Тогда ему показалось, что он лежит в гробу...
Чудовищные рассказы, неоднократно слышанные им в монастырях Толедо и Мадрида - об узниках, замурованных в стены или склепы, о раненых и больных, ошибочно принятых за мертвых и погребенных заживо, тотчас всплыли в его памяти. О, ему было хорошо известно, что правды в этих историях не меньше, чем вымысла: Гаспар Кирога* однажды в назидание провел своего духовного сына в подземелье, где только что вскрыли один из склепов, и показал Алонсо скорченный скелет...
Темнота надвинулась, удушье сдавило грудь, тело застыло от холода и боли, как в сбывшемся кошмарном сне, и Алонсо не то прошептал, не то крикнул:
-О bone lesu, exaudi me!
Infra tua vulnera absconde me...
Ne permittas me separari a te!
Ab hoste maligno defende me **

_____________________________________________________________
* Великий Инквизитор Испании ис 1577 г. -архиепископ Толедский, духовный отец Алонсо
**О добрый Иисусе, услышь меня.
Погрузи меня в свои раны.
He позволяй отделиться от тебя.
От злого врага защити меня.(лат)

 Отправлено: 18.11.10 02:04. Заголовок: Алонсо де Куэва - ..

Алонсо де Куэва

"Давай-давай, узнавай, а теперь проваливай ко всем чертям, estupido!" - зло подумал в ответ на услышанную им угрозу фламандец, но тут же выкинул визит итальянца из головы - Алонсо проснулся и что-то довольно громко сказал.
- Иду, уже иду, саид!- не расслышав, что тот выкрикнул, Ульрих поспешил подать голос, и, растворив дверцу, заботливо прикрытую им перед этим, понял, в чем была причина тревоги в голосе патрона - под сводами деревянного полога кровати царил полный мрак. Но свеча, принесенная Ульрихом, мгновенно высветлила все внутренности этого ящика для сна, так напоминающего склеп, вплоть до мельчайших деталей, проступающих полустертым рисунком и резьбой на ставенках.
Алонсо сел, заслоняясь рукой от свечи, и Ульрих запоздало догадался прикрыть ее ладонью. Забравшись в кровать, он зажег угасшую лампаду, поправив ее фитилек с таким расчетом, чтобы внутри все же было достаточно света для рассеяния душного мрака, и задул свечу, убрав ее в выемку резного изголовья.
- Все спокойно, патрон, я вставал по нужде... Спите, спите...